Авторам пособий по истории государственных учреждений и политике кажется, что мир сравнительно разумен, что люди свободно выбирают своих представителей из тех, к кому питают особое доверие, а самые умные из этих избранных становятся министрами. Все это бодро утверждается или тихо подразумевается во многих книгах. Тем же, кто хоть как-то знает “деловую” жизнь, предположения эти просто смешны.

Во всех книгах слово “успех” толкуется примерно одинаково. Бытовое выражение “жить хорошо” не объясняет никаких философских или этических загадок, но оно всем понятно. Мы знаем, о чем идет речь. Преуспевающий человек занимает высокую должность, у него незапятнанная репутация и обеспеченное будущее, о нем с уважением пишут в газетах.
Разумеется, существуют и другие виды успеха. Кто-то дал имя экзотическому цветку, кто-то написал бессмертное стихотворение или стал знаменитым музыкантом. Но как можно надеяться на то, что, возможно, никогда не получишь?

Поэтому при слове “успех” наше воображение рисует ухоженный сад на берегу озера, изящный коттедж, старинное столовое серебро и дочь хозяина в костюме для верховой езды. Чуть изменив угол зрения, мы видим обшитый дубовыми панелями кабинет, зеркальный письменный стол, одежду от модного портного, бесшумную машину. Потом нам представляется просторный зал фешенебельного клуба и центральная фигура группы

В понятии “счастье” заключена невероятная ирония. В английском языке слово “happiness” происходит от корня со значением “случайность” (“hap”). “It so happed” - “так случилось”. В русском его значение определяется как “желанная неожиданность, удача”, то есть благоприятное стечение обстоятельств. Положительный оттенок связан именно с ощущением новизны, чуда и благодарности за случайное событие. Ирония же в том, что люди стремятся удержать его. Но если бабочку приколоть к столу булавкой, она умрет.Так же и счастье живет только в очень бережных руках. А постоянное стремление к нему в конечном итоге делает нас несчастными.


“В сознании большинства “счастье” - синоним “удовольствия” или приятных ощущений. Если бы все было так, то наркоманы были бы счастливейшими людьми на планете, - пишет австралийский врач Расс Хэррис в книге "Ловушка счастья”. - Но не случайно они используют слово “догнаться” - то есть, химическим путем дойти до ускользающего состояния и удержать его. Да и большинство из нас во имя получения эмоционального заряда

Чего ждал от внеземной цивилизации человек каменного века? Огромных, хорошо заточенных кремней. Житель античного мира наверняка мечтал встретить на других планетах галеры с веслами километровой длины. А индивид эпохи потребления если и думает изредка о космических пришельцах, то представляет их в виде кого угодно - главное, чтобы они были подключены к сети. Но мы делаем слишком поспешные выводы о развитии незнакомой ситуации на основе прошлого и настоящего, уверенные, что обстоятельства не изменятся.
В реальности происходят совсем другие события. Искусный стратег - “человек разумный” - терпит поражение от совершенного тупицы, поскольку действия последнего настолько глупы, что их нельзя было предвидеть.

Ученые, философы и фантасты не прекращают споры о том, почему цивилизации никогда не превращаются в сверхцивилизации. Одни называют причиной психическое и физическое вырождение, где бездна Космоса - “это миры, уже покрытые пеплом покончившего с собой разума”. Другие считают главным потерю жизненной силы. (Или электричества - в случае чрезмерного развития электронных систем.)
Третьи уже больше ста лет предупреждают - цивилизации исчезают, когда достаточно быстро открывается простой способ получения опасных технологий, которыми успевают воспользоваться. Отсюда и Великое молчание о том, что произошло.
В исследовании “Краткая история будущего” французский экономист Жак Аттали рассуждает - к чему ведет ложный “прогресс” с его бесполезной мощностью компьютеров и смартфонов.

“Во времена, когда тиран, чтобы прославиться, стирал с земли целые города, а врагов на глазах собравшейся публики бросали на растерзание зверям, никаких колебаний по поводу отношения к этим преступлениям даже не возникало. Но лагеря смерти под лозунгом свободы и массовые убийства, оправдываемые любовью к человечеству, выбивают почву из-под возможности давать им оценку. С того момента, когда призывают на помощь “законодательство” и убогую логику, для которой все безразлично, преступление, еще вчера судимое, распространяется с невероятной быстротой”.
О том, как эпоха безнадежности убивает способность к сопротивлению, рассуждает Альбер Камю в эссе “Человек бунтующий”.

Когда палач из Дахау рыдал в тюремной камере: “ я всего лишь исполнял приказы, а теперь говорят, что убийца - это я”, сегодняшние судебные приставы выкидывают людей из домов за “невыплату” учетных записей компьютеров, медиа-алгоритмы воют о “справедливых демократических” выборах, а “государство” одевает население в намордники и требует предъявления “вирусных” QR кодов - конечно же, ради блага общества! - никто даже не вспоминает, кто, когда и по каким причинам ввел этот самоубийственный религиозный культ.

В 1762 году Жан Жак Руссо, страдающий от безденежья, гонений и постоянных угроз, а потому мечтающий о социальном равенстве, написал трактат “Общественный договор”, который был ни в коем случае не манифестом - скорее, исследованием легитимности власти.
В то время короли считали себя богами, призванными вершить земные дела, в том числе, и “справедливый” суд. Они были последней надеждой

Нет более расхожей мысли, чем та, что мы - обитатели современного “цивилизованного” мира - совершенно нормальны. Даже при том факте, что многие страдают тяжелыми формами психических заболеваний, общий уровень душевного здоровья не вызывает особых сомнений. Если же речь заходит об индивидуальных психических расстройствах, мы рассматриваем их лишь как абсолютно отдельные случаи, разве что немного недоумевая, отчего же они так часты. Но можем ли мы быть уверены в том, что не обманываем себя?

- “Давайте рассмотрим факты с точки зрения психиатрии. За последние 100 лет мы - обитатели западного мира - создали больше материальных благ, чем любое другое общество в истории человечества, - написал в 1955 году социолог Эрих Фромм в книге “Здоровое общество”. - И тем не менее мы умудрились уничтожить миллионы людей в войнах. Наша хозяйственная деятельность безнадежна - слишком высокий урожай считается бедствием. Мы ограничиваем продуктивность сельского хозяйства в целях “стабилизации рынка”, хотя миллионы людей остро нуждаются в продуктах. Радио, телевидение и газеты доступны всем. Однако вместо того, чтобы знакомить нас с лучшими литературными и музыкальными произведениями прошлого и настоящего, средства массовой информации забивают людям головы самым низкопробным вздором, далеким от реальности и изобилующим садистскими фантазиями. Мы сократили количество рабочих часов почти вдвое по сравнению с временами столетней давности. О таком количестве свободного времени, как у нас сегодня, наши предки не осмеливались и мечтать. Но мы стараемся убить время и радуемся, когда заканчивается очередной день. Если бы подобным образом действовал отдельно взятый человек, то, безусловно, возникли бы серьезные сомнения – в своем ли он уме? Но психологи и психиатры считают, что проблема душевного здоровья общества заключается лишь в количестве “неприспособленных” к нему индивидов, а не в

Что, если воображение и искусство - это вовсе не “украшение”, а единственный источник человеческого опыта? Который и есть вечная истина - в отличие от той, что меняется с каждым выпуском “правительственных” указов, постановлений и пресс-релизов? А сам процесс творчества - то есть, создание красоты - является ключом к пониманию реальности и активно действующей силой? Иначе зачем древний человек отвлекался от борьбы с саблезубым тигром ради того, чтобы на стенах пещер рисовать оленей, которые и сейчас вызывают у нас восхищение и трепет? Впрочем, загадка творчества - как разума и сознания - так и не разгадана на протяжении тысячелетий.

“Великие произведения лежат в основе наших ценностей, и это исключительно важно в условиях полного разрушения морали. Они похожи на несущий каркас дома: практически невидимые, они являются той структурой, которая скрепляет здание воедино для того, чтобы в нем можно было жить, - пишет теоретик гуманистической психологии Ролло Мэй в эссе “Мужество творить”- И если они исчезают из нашей памяти, то это означает потерю человеческой теплоты и внутреннего смысла. Ведь без искусства мы подобны расе, больной на голову, так как не способны продвинуться дальше прямого смысла слов. Когда говорится о том, что человек сотворен по образу и подобию бога, имеется в виду способность возлюбить ближнего, видеть правду, уметь делать то, что не оставляет нас равнодушными, посвящать себя идеалам и умереть за них, если это потребуется. Эти дары доступны по очень высокой цене - в обмен на тревогу и внутренние кризисы. Но из всех качеств человека самое ценное - то особое мужество художников и мыслителей, о котором и не подозревает толпа”.

… Все мы иногда употребляем такие выражения, как “мне пришло в голову”

Эпоха машин и технологий - время величайшего социального эксперимента, который когда-либо в истории был осуществлен, и он провалился. “Прогрессивное” индустриальное общество - мир безрадостных удовольствий, где хронически несчастные люди страдают от одиночества и страхов, зависимы и униженны, склонны к разрушению и изо всех сил “убивают время”, которое они постоянно пытаются сэкономить.

Мы считали, что промышленный “прогресс” - то есть, замена механической, потом ядерной энергией физической силы животного и человека, а затем и разума Homo Sapiens электронной машиной - приведет к неограниченному производству и, следовательно, к неограниченному потреблению, что техника сделает нас всемогущими, а наука - всезнающими. Мы были на пути к тому, чтобы стать богами, высшими существами, способными создать “дивный новый мир”, используя природу лишь в качестве строительного материала для своего творения.

- “Когда цепи феодализма были разбиты, свободный от всех оков человек мог делать то, что хотел. Или думал, что мог. Пусть это было справедливо лишь для высших и средних классов, их успех вселял в остальных веру в то, что эта новая свобода в конце концов распространится на всех членов общества. Предполагалось, что богатство и комфорт в итоге принесут нам безграничное счастье. Но “большие надежды” потерпели крах, и это нанесло человечеству невосполнимую травму”. Философ и социолог Эрих Фромм в исследовании “Иметь или быть” подробно описал: почему личности стали винтиками

Для практичного потребителя машинной эпохи все имеет свою “естественную причину”: ссылаться на демонов уже невозможно. Но человеческое сознание формировалось в течение длительного периода истории, когда люди чувствовали свою относительную защищенность, просто принимая те или иные явления как нечто само собой разумеющееся. Поэтому в период краха цивилизации современного индивида охватывает неопределенный страх. Да и кто знает, может быть, по ту сторону рациональности действительно скрывается нечто?

В исследовании “Смысл тревоги”, которую теоретик гуманитарной психологии Ролло Мэй опубликовал в 1950 году, он утверждает, что тревога возникает тогда, когда перед человеком раскрываются новые возможности. На протяжении всей истории прослеживается тесная взаимосвязь тревоги с творчеством, оригинальностью и сообразительностью. (И это относится не только к человеку. Рыбаки, перевозившие живую сельдь из Северного моря, в какой-то момент увидели, что в резервуарах она становится вялой и несвежей. Тогда кто-то предложил запустить в резервуар пару хищных зубаток. Испытывая смертельную опасность, сельди быстро стали более активными и здоровыми).

По мнению автора, тревога есть переживание Бытия, утверждающего себя на фоне Небытия, к сфере которого относится все, что ограничивает или разрушает: например, агрессия, утомление, скука.

Тревога вездесуща. Но у нее есть цель - защита от опасностей, которые угрожают нашему существованию или ценностям, которые мы отождествляем с ними. Этого нормального беспокойства никак нельзя избежать - если только ценой апатии или замораживания чувств.