Представьте себе глобальное событие чрезвычайно трагического характера, которое испытал весь род человеческий. Представьте, что сила и глубина этого опыта и память о нем оказались столь огромны, что смогли изменить ход развития. История катастрофы закодирована в многочисленных мифах и в культурных традициях. И хотя “научная” догма рассматривает легенды о пожарах и потопах как религиозные предрассудки, что, если загадочные послания древних являются доказательством, которое мы можем игнорировать только на свой страх и риск?

Дарвинисты уверены, что мир представляет собой нечто очень медленно изменяющееся. Все в нем развивается спонтанно, миллионы лет и без какого-либо воздействия внешних сил. Согласно этой доминирующей идее, путь, по которому мир идет сейчас, существовал всегда.
Ведь любые оппозиционные гипотезы подрывают основы иерархии - “выживает сильнейший” - и методы подчинения - “выживает наиболее приспособленный“, то есть, “законопослушный. Поэтому бюрократы от науки сохраняют решимость чинить препятствия любому выходу из состояния продолжительной амнезии.
А вульгарная “верхушка”, не желающая беспокоиться из-за такой мелочи, как факты, и предположительно, действующая от нашего имени, насильно вызывает коллективное подсознательное желание спрятать угрожающее запретное знание.
В прошлом это выливалось в такие кошмары, как инквизиция в Средние века или сожжение книг в нацистской Германии.
Сегодня - в преданном служении “правительств” всего мира весьма нетерпимой религии - “церкви прогресса”.

- “В соответствии с монополией дарвинизма получается, что люди - простые материальные машины“, - пишет историк Майкл Кремо.

Главная достопримечательность сельскохозяйственной Латвии - рижский рынок, особенно в сентябре. Среди прилавков с местными белыми кабачками, чесноком, укропом, луком, упоительно пахнущей малиной, разноцветными помидорами и узбекскими дынями, грибники выкладывают на столики свой урожай, а народные умельцы - деревянные расчески и кружки. После безжизненного Хельсинки, где все “согласно инструкции”, Рига кажется оазисом человечности. Водители автобусов ездят не по расписанию, на дверях многих кафе и кулинарий висит объявление “только наличные”, а на оборотное стороне почти всех “государственных” табличек краской выведено - “Слава СССР”.

“Официально” страна принадлежит ЕС, но в реальности так и осталась советской республикой, в которой ничего за тридцать лет не изменилось. Поздно вечером возле автовокзала светятся зелеными огоньками свободные такси, вещевой рынок - миникопия лужников или черкизово начала девяностых, в меню всех кафе - обязательные “рыба под маринадом”, “сельдь под шубой” и салат “оливье”, а из радио в машине звучит давно забытое “я пью до дна за тех, кто в море”.

“Я сегодня не такой, как вчера”, - громко поют возле входа в пустынный центральный вокзал двое потрепанных мужчин, а интеллигент в костюме бесстрашно шагает на середину оживленного шоссе, чтобы вытащить оттуда идущего зигзагами пьяного.

Споры вокруг интернета не утихают уже несколько десятков лет. Пока техноутописты воспевают электронный рай, скептики воспринимают его как символ оболванивания и превращение мира в безжизненную пустыню. “Луддиты” - восклицают фанатики, - вы что, хотите опять в пещерный век?” Противников же тотальной компьютеризации раздражает ущербное представление о человеческом мозге. Но и те, и другие упускают из виду одну важную вещь: если мы пользуемся средством коммуникации достаточно часто, оно меняет нас самих - как личностей, так общество в целом. Оно творит злые шутки с нашей нервной системой. Мы так увлечены технологиями, что не замечаем происходящего внутри собственных голов.

- “Наличие компьютера было совершенно необязательно для выживания общества в послевоенный период, - пишет Николас Карр в исследовании “Что интернет делает с нашими мозгами”. - Но абсолютно некритичное отношение со стороны американских политиканов и беспрецедентная жадность “прогрессивных” представителей компьютерной отрасли навязали миру неживую - “виртуальную” - форму. Чем большую часть своей жизни мы посвящаем бестелесным символам на экране, тем сильнее теряем человечность, жертвуя именно теми качествами, которые отличают нас от машин: связью между нашими мыслями и телом, способностью испытывать эмоции и сострадание”.

Компьютер “начал деятельность” 12 января 1992 года на таинственном заводе в городе Урбана, штат Иллинойс. Тогда никто не мог даже представить себе масштаб пиршества, которое накроет нам интернет: блюдо за блюдом,