Кажется - нет ничего проще, чем взять бутылку вина, водки или виски и налить из нее нужную порцию в стакан. Тем не менее, этот элементарный процесс окружен невероятным количеством ритуалов и правил этикета. А в Финляндии еще и многочисленными разрешениями, подтверждениями и сертификатами. К примеру, строчку “требуется алкогольный паспорт и два года работы” можно встретить в подавляющем числе вакансий на позицию не только бармена, но и официанта, работника зала или менеджера ресторана. И даже если владелец не планирует, что тот или иной сотрудник будет хотя бы прикасаться к алкогольным напиткам, все равно лучше перестраховаться. Тем самым избежав как штрафа, так и вероятного лишения лицензии.

Формально получить необходимый сертификат не особо сложно: зарегистрироваться, выбрать дату экзамена, заплатить сорок евро и не забыть прочитать 44 страницы руководства “по правильному розливу спиртных напитков”.
Впрочем, на сайте, где собраны все подобные экзамены на территории Финляндии, можно найти еще несколько дополнительных вариантов подготовки.
К примеру, купить, как минимум, одну книгу - почти за сто евро (и это уже со скидкой). Или всего за 4.90 получить трехдневный доступ к пробным тестам, где на примерно две сотни вопросов, разбитых на пять категорий, предлагается два варианта ответа.
Которые в теории полностью раскрывают тему.
Единственная проблема в данном случае (о чем честно предупреждается)

Глобализация затрагивает все больше сфер, меняя, в том числе, бизнесы, существующие столетиями. К примеру, в Финляндии крупные супермаркеты лоббируют идею - начать продавать нерецептурные лекарства прямо рядом с пивом или колбасой. Зачем, мол, человеку терять время на поход в аптеку, если он сразу в магазине может бросить в тележку все необходимое? Впрочем, в аптеку приходят часто не столько за препаратом, сколько за помощью и советом. Еще Парацельс считал, что “любовь и забота – лучшие лекарства”. О том, как работает фармацевтический бизнес в Хельсинки, рассказывает владелец “Kluuvin Apteekki” - Mounir Chorfi.

- Одна из главных составляющих успеха любого B&C (business to customer) - месторасположение. Но если хозяин будущего ресторана или магазина просто должен найти подходящее помещение - в центре города, например - и даже построить его, то с аптеками все гораздо сложнее. По существующим в Финляндии правилам, дозволяется только купить - уже существующую. К примеру, если предыдущий хозяин состарился, уходит на пенсию…Ну или решает продать свое дело по каким-то другим причинам.

При этом точную (и даже примерную) стоимость навскидку никто никогда не назовет - все оценивается очень индивидуально. Ведь с одной стороны, ты покупаешь вещи, которые поддаются подсчету: лекарства, шкафы, компьютеры… С другой - то, что “нематериально”.

Археологи выяснили - как минимум, пять тысяч лет назад люди уже употребляли наркотики. В раскопках тех времен были найдены первые письменные упоминания о приготовлении опиума, который на древних языках так и назывался - «радость». Впрочем, тогда относились к попыткам “химическим” путем поднять себе настроение гораздо проще - не было ни минздравов, ни комиссий по борьбе с наркоманией, ни полицейских подразделений, специализирующихся на ловле дельцов, пользующихся человеческой слабостью. Сейчас всего этого в избытке, но даже в благополучном Хельсинки торговцы искусственным счастьем от отсутствия клиентуры не страдают. В том, где и как в столице Финляндии приобрести наркотики, грозит ли за это ответственность и какая именно, разбирался наш корреспондент Алексей Табаков.

Как человек, до настоящего момента не имеющий достаточного опыта в покупке запрещенных веществ, я выделил для себя два района, с которых решил начать поиски. Первым стал восточный Хельсинки, а точнее - две последние станции в развилке метро. “Злачное место” в Контула (если выделять что-то конкретное, а не сразу брать радиус в километр вокруг метро) нашлось на скалах.
Гранитный массив, удобно прилегающий к библиотеке - с прекрасными видами на церковь, бассейн и проходящие раз в несколько минут оранжевые поезда - в любой теплый день собирает чуть ли не сотню местных (и не очень) жителей. Где-то на вершине играют барабаны, чуть ниже звучит нестройный эстонский гимн, лают “терапевтические” собаки

Тысячи людей собрались на Сенатской площади в центре Хельсинки на акцию протеста против политики финского правительства в отношении безработных. В ней принимают участие сотрудники многих финских профсоюзов и представители оппозиционных политических сил. В поддержку протестующих работники транспорта, строители, индустриальный профсоюз и многие другие устроили однодневную забастовку, из-за чего в столице не работает метро, не ходят трамваи и автобусы. Поезда функционируют в обычном режиме, однако железнодорожники предупреждают об увеличении нагрузки на них. Кроме того, наблюдаются проблемы с заказом такси из-за повышенного спроса.

Протестующие выражают недовольство так называемой активной моделью трудоустройства безработных, которая была предложена правительством и действует с начала года. В соответствии с этой моделью пособие по безработице сокращается, если безработный в течение трех месяцев не проявляет должной активности в поиске рабочего места.
Акция проходит перед зданием правительства Финляндии, порядок на месте охраняют несколько полицейских патрулей. Собравшиеся развернули плакаты с лозунгами "Нам это не подходит", "Голос в пользу безработных", "Битье безработных по голове увеличит число рабочих мест?".

Самые оживленные заведения в Хельсинки - по крайней мере, в спальных районах - это парикмахерские, пабы и аптеки. В последних еще до открытия выстраиваются небольшие очереди из желающих получить исцеление от всевозможных болей и прочих неприятностей, доставляемых несовершенством человеческого тела. О том, как правильно продавать лекарства, общаться с клиентами и коллегами, рассказывает сотрудница одной из столичных аптек.


- Когда я переехала в Финляндию, то собиралась работать медсестрой-физиотерапевтом - по специальности. Но не прошла собеседования, поэтому решила стать фармацевтом.
Медицинское образование при этой работе формально приветствуется, но на практике не значит ничего. Поэтому учиться пришлось несколько лет.

Несколько курсов было посвящено фармацевтической биологии. К примеру, из чего состоит мелатонин, к каким группам соединений относится то или иное вещество, как оно реагирует на изменение температуры, как взаимодействуют бактерии и вирусы, чем они вредны для человека, что добавляется в те или иные продукты с учетом особенностей финского организма.
Еще мы делали доклад о препаратах, которыми предполагалось лечить деменцию. В частности - способность лекарства проникнуть в мозг. В итоге, правда, выяснили, что мозг не пропускает в себя ничего.

В продвижении на международный рынок стран, городов или регионов господствует тот же принцип, что и во всей остальной рекламе - стремление привлечь как можно больше клиентов. Но хоть и говорят, что “хороший товар в рекламе не нуждается”, бывает, что он, тем не менее, не продается - потому, что не хватает конкурентоспособности. Или желания конкурировать. О том, как Финляндия продвигает себя, и что из этого получается, рассказывает ведущий специалист Центра предпринимательства Хельсинки Тойво Утсо.

Многочисленные предложения о размещении в таком удобном Хельсинки штаб-квартир тех или иных международных организаций, в том числе, принадлежащих к ЕС, как правило, остаются без ответа.
Прежде всего, из-за географического положения. Ведь на взгляд европейцев, Финляндия - это остров, куда нужно лететь, как минимум, два часа. Поэтому даже столице трудно конкурировать с такими городами как Франкфурт, Париж, Мюнхен или Берлин.
По крайней мере, с точки зрения лиц, занимающих руководящие посты и желающих иметь возможность добраться до нужной точки на поезде или автомобиле.

Что касается развития промышленности, то здесь проблема уже не в географии, а в политике. В частности, город Хельсинки землю не продает - только сдает в аренду. Подобная практика крупным компаниям совсем не интересна, так что в итоге они предпочитают перевести свой бизнес в другие страны.

Еще одна “фишка” - рекламировать не только столицу, но метрополию,

С приближением парламентских выборов правительства - как обычно - пытаются внушить избирателям, что не зря они все эти годы ели свой тяжкий хлеб. И, если не получается показать, что “жить стало лучше, товарищи, жить стало веселей” в реальности, то пусть это будет хотя бы в речах и отчетах. К примеру, в Финляндии пытаются снизить уровень безработицы и шлют по этому поводу бесчисленные инструкции на биржу труда. Которая, в свою очередь, терзает безработных. Бывшим предпринимателям, чья фирма из-за экономической ситуации закрыта, заморожена или даже обанкрочена, приходят письма с требованием объяснить - почему они все это время занимались бизнесом.

Написано это требование на финском языке, причем бюрократическом, который и коренные жители понимают не всегда. И это при том, что при регистрации как job seeker можно выбрать язык для дальнейшего общения - финский, шведский или английский. (Кстати, последний в Финляндии знают практически все, что, в общем-то и мотивирует многих иностранцев к переезду.) Но в бюрократии, как известно, здравый смысл ни при чем, поэтому безработному, не знающего финского, биржа труда и Кела все равно шлют письма на нем. На вопрос: зачем создавать такие трудности, обычно следует ответ - “чтобы между нами не возникло недопонимания”. Хотя в законе об администрировании (статья 26б пункт 3) говорится: “Дело может рассматриваться или быть переведено на язык, которые стороны знают адекватно - с точки зрения понимания сути”.
Впрочем, некоторые сердобольные сотрудницы переводят содержание клиентам, и даже подсказывают, как написать правильный ответ (вполне допускается и на английском). Правда, предупреждают - так как они не официальные переводчики (то есть, без лицензии) то никакой ответственности они за свой перевод не несут. Ну а самое неприятное для человека, имеющего 500 евро

Именно такое название носит одна из древнейших песен, которая до сих пор является гимном самого популярного в Аджарии напитка. Почти семь тысяч лет производство вина считается в регионе самой почитаемой профессией. В итоге сейчас здесь выращивается более полутысячи сортов винограда, из которых триста семьдесят подходят для производства крепких и не очень напитков.

Само производство можно разделить на два типа: европейский и аджарский. Последний здесь называют просто - наш метод. Его особенность состоит в том, что настаивается вино вместе с кожицей, веточками, а затем еще раз выдерживается на выжимках. Греки, а затем и римляне, считали такой метод варварским, так как напиток становился довольно мутного цвета. Но зато гораздо более яркого и глубокого вкуса. Для цивилизованного мира того времени пить такое, да еще и не разводить водой, являлось дурным тоном. По мнению же колхидцев, проблема скорее в том, что кто-то просто не умеет пить.
Процесс ферментации в “нашем методе” происходит не в дубовых бочках, а глиняных амфорах - кверти. Делают их из глины (емкость некоторых может составлять многие сотни литров), а после заливки еще не готового вина амфору хранят под землей, предварительно запечатав той же глиной. Место “клада” помечают деревянной или каменной плитой-заглушкой (в некоторых погребах такие плиты могут занимать до половины всего пола) и оставляют. Иногда лет на пятьдесят.