Мы презираем обман, с помощью которого негодяи попирают интересы других людей, но восхищаемся вымыслом, помогающим нам стать лучше и раскрыть истинный потенциал. Собственно, проблема заключается не в самой лжи, а в том, кто, когда и почему ей пользуется. История изобилует примерами отдельных людей и целых народов, потерпевших крах из-за того, что они видели то, что хотели увидеть, а не то, что было на самом деле.

“Допустим, вам нужно спроектировать модель самовоспроизводящихся роботов, которых предстоит отправить жить на далекую планету. Каким образом вы бы обеспечили их процветание и выживание на протяжении многих поколений? Надо, чтобы они разобрались, как себя защищать, поэтому вы бы наделили их страхом - эмоцией, способной научить избегать огромного числа опасностей. Вам бы хотелось, чтобы они сохранили потомство, поэтому вы бы запрограммировали их безумно любить своих детей. Но вам бы не хотелось, чтобы они рассматривали жизнь исключительно с позиции самосохранения. Лучше, чтобы они боролись за выживание при самых сложных обстоятельствах, даже если большинству суждено погибнуть. Поэтому вы бы не стали делать точный расчет и предусмотрели бы дефекты, постоянно конфликтующие с рациональностью - механизмы вымысла и самообмана”.

Множество понятий, которые влияют на нашу жизнь, существуют только в человеческом воображении - ценность денег, юридические законы, государственные границы или религии. Эти выдуманные фантомы

Энергия - единственная универсальная “валюта”. Без ее трансформации в какой-либо форме невозможны никакие свершения, поэтому причиной краха цивилизаций всегда была нехватка ресурсов. Но до сих пор прошлые развитые общества - базировались ли они на рабстве или свободном труде - никогда не занимались столь массовым производством мусора, бессмысленно тратя огромное количество природных ресурсов. “Sustainability” - стремление к непрерывному экономическому росту ради самого роста - с энергетической точки зрения заканчивается случайным движением нагретых молекул воздуха, неизбежной потерей пользы и необратимым хаосом.

Все живые системы поддерживают себя благодаря импорту энергии, но эта зависимость подразумевает целый ряд ограничений.
Сохранение энергии - или первый закон термодинамики - один из фундаментальных принципов, на которых держится реальность.
Американский физик Ричард Фейнман доказал, что это закон, управляющий всеми явлениями, и он абсолютно точен. Можно подсчитать какое-то число и затем спокойно следить, как природа будет выкидывать любые свои трюки, а потом опять подсчитать - и оно останется прежним:
- “В сегодняшней физике мы не имеем представления, что такое энергия. Но зато мы точно знаем - вся материя является энергией, различные формы которой связаны невероятным числом трансформаций, многие из которых универсальны, вездесущи и непрерывны. Сама жизнь предостерегает нас от того, чтобы расположить их по порядку значимости”.

- “Накормить людей - что тут негуманного? Наше процветающее будущее - в голоде. Если мы контролируем еду, мы практически порабощаем людей”. Современные последователи Даниэла Торна - главного героя фильма “Омен” (“Знамение”) не ограничиваются пестицидами в целях “повышения урожайности”. Для того, чтобы подорвать здоровье семи миллиардов найдены более действенные средства. К примеру, после переработки всего двух процентов от мировой добычи нефти производится около тридцати миллионов тонн “белка”, который с помощью пропаганды преподносится как “инновационный” заменитель говяжьих стейков, натурального молока и сыров. Выращенные без почвы - на стекловате и удобрениях через пластиковые трубки - ягоды и овощи стремительно заменили в супермаркетах настоящие. А владельцы еще сохранившихся полей, садов и ферм не просто терпят убытки - они подвергаются усиленной травле. Угрозы, погромы лавок, магазинов, проигранные иски, отказ в финансировании и прочие формы терроризма идут под лозунгами “экологии”, “борьбы с глобальным потеплением” и, конечно же, предстоящим голодом. Впрочем, несовершенный человеческий организм пока еще бунтует против “котлет” из нефти. Возможно, так срабатывает инстинкт.

По одной из современных гипотез, именно переход к всеядности стал толчком к развитию человеческой линии эволюции. Добавление в рацион мяса и рыбы привело к

Если бы Homo Sapiens был наделен только биологической агрессией, которая роднит его с животными, то был бы сравнительно миролюбивым существом. Большинство млекопитающих не убивают “своих” - между ними бывают ссоры и стычки, но дело редко доходит до кровавых и смертельных драк. “Человек разумный” отличается от зверей тем, что он - убийца. Он единственный, кто не только безо всяких причин мучает своих сородичей, но и еще находит в этом удовольствие.

Люди на протяжении своей истории так часто убивали, что трудно представить существование каких-либо преград. Лабораторный эксперимент Милгрэма, многие другие научные опыта да и вся история в целом показали чрезвычайно сильно выраженную готовность вроде бы нормальных людей пытать других, следуя указаниям “авторитета”. Есть ли вообще нечто, что этому мешает?
Как ни удивительно, да. К примеру, угрызения совести или привязанность. Так, многие заявляют, что не в состоянии убить свинью или корову, которых они вырастили и полюбили. При этом те же самые люди спокойно и с удовольствием съедят стейк, приготовленный из “незнакомых” животных.
Человеку трудно убить не только в том случае, когда есть какая-то “личная связь”, но и потому, что он идентифицирует потенциальную жертву с живым существом, и у него возникает неосознанное чувство вины.

Но даже в высокоцивилизованной культуре Древней Греции

Стойкую ненависть “прогрессивного” Запада к жителям самой большой стране мира можно бы смело называть расизмом - то есть, “системой, утверждающей превосходство одних национальных групп над другими” - если бы не существовало грандиозной ловушки: мнимого сходства. Русские с белой кожей, близкой религией и культурой кажутся похожими на европейцев. Но какое горькое разочарование наступает, когда оказывается, что у этого загадочного народа совсем другое представление о жизни и мире. Это отличие тем более невыносимо, что его не видно при первом приближении.

Россия не укладывается ни в какую категорию западной политики. Это воспринимается крайне болезненно. Огромная страна мешает тому представлению, которое Запад имеет о себе самом и об окружающем мире.
Все теории спотыкаются о российские “загадки” и “черные ящики”.
К примеру, здесь совершенно иное понимание свободы. Если для Запада оно подразумевает свободу предпринимательства и право голоса, то для России - это прежде всего независимость и самостоятельность. Для русского быть свободным означает, что никакая внешняя сила (включая собственное государство) не будет ему диктовать нормы поведения и указывать, как жить.
Суровые условия жизни заставляют надеяться на своего соседа, на взаимопомощь и поддержку, а не на так называемые “правовые отношения”.
Подобное мышление абсолютно чуждо западному человеку, существующему

Представьте себе глобальное событие чрезвычайно трагического характера, которое испытал весь род человеческий. Представьте, что сила и глубина этого опыта и память о нем оказались столь огромны, что смогли изменить ход развития. История катастрофы закодирована в многочисленных мифах и в культурных традициях. И хотя “научная” догма рассматривает легенды о пожарах и потопах как религиозные предрассудки, что, если загадочные послания древних являются доказательством, которое мы можем игнорировать только на свой страх и риск?

Дарвинисты уверены, что мир представляет собой нечто очень медленно изменяющееся. Все в нем развивается спонтанно, миллионы лет и без какого-либо воздействия внешних сил. Согласно этой доминирующей идее, путь, по которому мир идет сейчас, существовал всегда.
Ведь любые оппозиционные гипотезы подрывают основы иерархии - “выживает сильнейший” - и методы подчинения - “выживает наиболее приспособленный“, то есть, “законопослушный. Поэтому бюрократы от науки сохраняют решимость чинить препятствия любому выходу из состояния продолжительной амнезии.
А вульгарная “верхушка”, не желающая беспокоиться из-за такой мелочи, как факты, и предположительно, действующая от нашего имени, насильно вызывает коллективное подсознательное желание спрятать угрожающее запретное знание.
В прошлом это выливалось в такие кошмары, как инквизиция в Средние века или сожжение книг в нацистской Германии.
Сегодня - в преданном служении “правительств” всего мира весьма нетерпимой религии - “церкви прогресса”.

- “В соответствии с монополией дарвинизма получается, что люди - простые материальные машины“, - пишет историк Майкл Кремо.

Главная достопримечательность сельскохозяйственной Латвии - рижский рынок, особенно в сентябре. Среди прилавков с местными белыми кабачками, чесноком, укропом, луком, упоительно пахнущей малиной, разноцветными помидорами и узбекскими дынями, грибники выкладывают на столики свой урожай, а народные умельцы - деревянные расчески и кружки. После безжизненного Хельсинки, где все “согласно инструкции”, Рига кажется оазисом человечности. Водители автобусов ездят не по расписанию, на дверях многих кафе и кулинарий висит объявление “только наличные”, а на оборотное стороне почти всех “государственных” табличек краской выведено - “Слава СССР”.

“Официально” страна принадлежит ЕС, но в реальности так и осталась советской республикой, в которой ничего за тридцать лет не изменилось. Поздно вечером возле автовокзала светятся зелеными огоньками свободные такси, вещевой рынок - миникопия лужников или черкизово начала девяностых, в меню всех кафе - обязательные “рыба под маринадом”, “сельдь под шубой” и салат “оливье”, а из радио в машине звучит давно забытое “я пью до дна за тех, кто в море”.

“Я сегодня не такой, как вчера”, - громко поют возле входа в пустынный центральный вокзал двое потрепанных мужчин, а интеллигент в костюме бесстрашно шагает на середину оживленного шоссе, чтобы вытащить оттуда идущего зигзагами пьяного.

Споры вокруг интернета не утихают уже несколько десятков лет. Пока техноутописты воспевают электронный рай, скептики воспринимают его как символ оболванивания и превращение мира в безжизненную пустыню. “Луддиты” - восклицают фанатики, - вы что, хотите опять в пещерный век?” Противников же тотальной компьютеризации раздражает ущербное представление о человеческом мозге. Но и те, и другие упускают из виду одну важную вещь: если мы пользуемся средством коммуникации достаточно часто, оно меняет нас самих - как личностей, так общество в целом. Оно творит злые шутки с нашей нервной системой. Мы так увлечены технологиями, что не замечаем происходящего внутри собственных голов.

- “Наличие компьютера было совершенно необязательно для выживания общества в послевоенный период, - пишет Николас Карр в исследовании “Что интернет делает с нашими мозгами”. - Но абсолютно некритичное отношение со стороны американских политиканов и беспрецедентная жадность “прогрессивных” представителей компьютерной отрасли навязали миру неживую - “виртуальную” - форму. Чем большую часть своей жизни мы посвящаем бестелесным символам на экране, тем сильнее теряем человечность, жертвуя именно теми качествами, которые отличают нас от машин: связью между нашими мыслями и телом, способностью испытывать эмоции и сострадание”.

Компьютер “начал деятельность” 12 января 1992 года на таинственном заводе в городе Урбана, штат Иллинойс. Тогда никто не мог даже представить себе масштаб пиршества, которое накроет нам интернет: блюдо за блюдом,