“Вот выйду на пенсию, сниму офисный костюм, надену яркие брюки, начну путешествовать, пойду на курсы флористов, переводчиков, сомелье… Словом, займусь, чем хочу”… Именно так выглядят в глазах мировой общественности западные пенсионеры. По крайней мере, те, что шумными группами выходят из туристических автобусов, танцуют до поздней ночи “классику” на паромах или поступают учиться на философский факультет. Что, впрочем, никак не влияет на бытовые трудности, связанные, прежде всего, с количеством денежных средств. О том, как живется пенсионерам в Финляндии, рассказывает писатель и переводчик Якуб Лапатка.

Пенсионный вопрос волнует абсолютно всех. Политики и экономисты озабочены: пожилых все больше, молодых работников - все меньше, поэтому содержать стареющую “армию,” да еще и обеспечивать законные льготы становится все труднее. Как с достоинством выйти из такой ситуации? Очень просто: повысить пенсионный возраст, тогда - в теории - станет больше работающих, увеличится поток налогов, и в целом произойдет оздоровление страны. В качестве доказательства этой идеи приводятся, в основном,

Несмотря на то, что финские медсестры, ушедшие в свое время в более “теплые” места, сейчас возвращаются в больницы и поликлиники, эта профессия продолжает пользоваться популярностью. В том числе, среди иностранок. Да, работа тяжелая, зарплата - невысокая. Но это одна из ниш, где всегда можно найти вакансию. Причем даже “не по знакомству” или “рекомендациям”. О том, как подтвердить полученное в России образование медсестры и подтянуть его до финских стандартов, рассказывает Анджела.

В первую очередь нужно сдать язык - как минимум, средний уровень - и пройти отбор на курсы, организованные специально для медсестер, приехавших из-за пределов ЕС.
Тест состоит из двух частей - письменной и устной. Как правило, большая часть абитуриенток отсеивается уже после первой. Остальные проходят собеседование и ждут приглашения на учебу. Если повезет, год и восемь месяцев придется готовиться к самостоятельной работе с пациентами. В частности, к разнице в подходе к уходу и лечению.

Например, медсестра, обслуживающая на дому хронического алкоголика, ни в коем случае не должна запрещать ему

Что, если воображение и искусство - это вовсе не “украшение”, а единственный источник человеческого опыта? Который и есть вечная истина - в отличие от той, что меняется с каждым выпуском “правительственных” указов, постановлений и пресс-релизов? А сам процесс творчества - то есть, создание красоты - является ключом к пониманию реальности и активно действующей силой? Иначе зачем древний человек отвлекался от борьбы с саблезубым тигром ради того, чтобы на стенах пещер рисовать оленей, которые и сейчас вызывают у нас восхищение и трепет? Впрочем, загадка творчества - как разума и сознания - так и не разгадана на протяжении тысячелетий.

“Великие произведения лежат в основе наших ценностей, и это исключительно важно в условиях полного разрушения морали. Они похожи на несущий каркас дома: практически невидимые, они являются той структурой, которая скрепляет здание воедино для того, чтобы в нем можно было жить, - пишет теоретик гуманистической психологии Ролло Мэй в эссе “Мужество творить”- И если они исчезают из нашей памяти, то это означает потерю человеческой теплоты и внутреннего смысла. Ведь без искусства мы подобны расе, больной на голову, так как не способны продвинуться дальше прямого смысла слов. Когда говорится о том, что человек сотворен по образу и подобию бога, имеется в виду способность возлюбить ближнего, видеть правду, уметь делать то, что не оставляет нас равнодушными, посвящать себя идеалам и умереть за них, если это потребуется. Эти дары доступны по очень высокой цене - в обмен на тревогу и внутренние кризисы. Но из всех качеств человека самое ценное - то особое мужество художников и мыслителей, о котором и не подозревает толпа”.

… Все мы иногда употребляем такие выражения, как “мне пришло в голову”

C упорством, возможно, достойным лучшего применения, различные организации начиная с ООН, присуждают скандинавским странам самые высокие рейтинге в списке благоденствия и счастья. Жители пяти северных стран, полгода проводящие в холоде и темноте, платящие самые высокие в мире налоги и характер которых в целом можно охарактеризовать как стоицизм в его негативном ключе - не спорить с судьбой и ее испытаниями - считаются самыми миролюбивыми, толерантными, прогрессивными, образованными, технически оснащенными, с лучшим телевидением, поп-музыкой и даже ресторанами. Мировые СМИ и турагентства описывают скандинавские страны, как летние коттеджи, на порогах которых стоят блондинки в расписанных цветами платьях, держащие корзины с фруктами, травами и диким чесноком.
Но сквозь эту радужную картину всплывает другая - тревожная и пугающая: комфортабельные гомогенные общества, где все живут в одинаковых домах, едят одинаковую пищу, читают одинаковые книги и имеют одинаковое мнение, где процветает алкоголизм, а антидепрессанты являются самым популярным лекарством. Что стоит за мифом о скандинавской утопии, рассказывает Michael Booth в исследовании “The almost nearly perfect people”.

…У вас есть работа, которая заканчивается в четыре часа дня, в пятницу после полудня вам вообще не надо ничего делать, отпуск длится шесть недель, и большую часть его можно брать летом, пособие по безработице составляет девяносто процентов от оклада и выплачивается в течение двух лет (до недавних реформ - в течение одиннадцати), около двадцати процентов население никогда и нигде не работали, но исправно получают материальную помощь от государства. Нужны еще причины для счастья?

- Три года я с женой снимал двухкомнатную квартиру на границе Хельсинки и Вантаа, - рассказывает почтальон с восьмилетним стажем, засыпая в кофе уже четвертый пакетик сахара, - и все время платил по 870 евро. Год назад, из-за того что жена потеряла работу, я попросил Kela о материальной помощи в оплате аренды. Как ни странно, деньги стали поступать буквально через две недели после после подачи заявления. Правда, через десять месяцев я получил солидное письмо, в котором сообщалось, что рыночная стоимость двухкомнатных квартир в моем районе не превышает 795 евро. Поэтому государство и так немало переплатило за меня, и неплохо бы найти жилье подешевле. Или убедить арендатора скинуть 75 евро. Но и то, и другое желательно сделать вот прямо сейчас.

- “Задержка в исполнении подобных требований грозит неприятностями, - рассказывает старший специалист VVA - Хейни Пуурунен. - Сначала, видя, что поиск нового жилья идет не слишком расторопно, Kela поэтапно снижает размер материальной помощи. Так что вскоре человек, который может позволить себе оплачивать квартиру лишь с помощью государства, начинает наращивать долги. Которые, в свою очередь, еще более негативно влияют на отношение со стороны Kela, и та присылает все больше грозных писем. И заодно сообщает в компании,

Эпоха машин и технологий - время величайшего социального эксперимента, который когда-либо в истории был осуществлен, и он провалился. “Прогрессивное” индустриальное общество - мир безрадостных удовольствий, где хронически несчастные люди страдают от одиночества и страхов, зависимы и униженны, склонны к разрушению и изо всех сил “убивают время”, которое они постоянно пытаются сэкономить.

Мы считали, что промышленный “прогресс” - то есть, замена механической, потом ядерной энергией физической силы животного и человека, а затем и разума Homo Sapiens электронной машиной - приведет к неограниченному производству и, следовательно, к неограниченному потреблению, что техника сделает нас всемогущими, а наука - всезнающими. Мы были на пути к тому, чтобы стать богами, высшими существами, способными создать “дивный новый мир”, используя природу лишь в качестве строительного материала для своего творения.

- “Когда цепи феодализма были разбиты, свободный от всех оков человек мог делать то, что хотел. Или думал, что мог. Пусть это было справедливо лишь для высших и средних классов, их успех вселял в остальных веру в то, что эта новая свобода в конце концов распространится на всех членов общества. Предполагалось, что богатство и комфорт в итоге принесут нам безграничное счастье. Но “большие надежды” потерпели крах, и это нанесло человечеству невосполнимую травму”. Философ и социолог Эрих Фромм в исследовании “Иметь или быть” подробно описал: почему личности стали винтиками

Для практичного потребителя машинной эпохи все имеет свою “естественную причину”: ссылаться на демонов уже невозможно. Но человеческое сознание формировалось в течение длительного периода истории, когда люди чувствовали свою относительную защищенность, просто принимая те или иные явления как нечто само собой разумеющееся. Поэтому в период краха цивилизации современного индивида охватывает неопределенный страх. Да и кто знает, может быть, по ту сторону рациональности действительно скрывается нечто?

В исследовании “Смысл тревоги”, которую теоретик гуманитарной психологии Ролло Мэй опубликовал в 1950 году, он утверждает, что тревога возникает тогда, когда перед человеком раскрываются новые возможности. На протяжении всей истории прослеживается тесная взаимосвязь тревоги с творчеством, оригинальностью и сообразительностью. (И это относится не только к человеку. Рыбаки, перевозившие живую сельдь из Северного моря, в какой-то момент увидели, что в резервуарах она становится вялой и несвежей. Тогда кто-то предложил запустить в резервуар пару хищных зубаток. Испытывая смертельную опасность, сельди быстро стали более активными и здоровыми).

По мнению автора, тревога есть переживание Бытия, утверждающего себя на фоне Небытия, к сфере которого относится все, что ограничивает или разрушает: например, агрессия, утомление, скука.

Тревога вездесуща. Но у нее есть цель - защита от опасностей, которые угрожают нашему существованию или ценностям, которые мы отождествляем с ними. Этого нормального беспокойства никак нельзя избежать - если только ценой апатии или замораживания чувств.

Больше, чем сто лет назад итальянский писатель Альдо Палаццески написал роман “Кодекс Перела”. Главный герой - человек-дым - был ничто, хотя смог создать публичный образ и завоевать авторитет - плод коллективного воображения. Но когда общество потеряло доверие, он растворился в воздухе. Этот сюжет - наша реальность, - пишет экономист Роберт Шиллер в книге “Иррациональный оптимизм: как безрассудное поведение управляет рынками”. Жилищный и фондовый рынки достигли фантастического уровня лишь потому, что люди никогда не проверяли их на прочность.

“Теория хаоса” - раздел математики, изучающий нелинейные петли обратной связи - лучше, чем что-либо еще объясняет так называемый “рост” жилищного и фондового рынка. Компании обещают инвесторам обеспечить большую прибыль. В действительности деньги вообще не вкладываются в какие-либо реальные активы. Вместо этого первоначальным инвесторам выплачивают обещанную прибыль из денег, полученных у второй волны, а тем - из средств, собранных у третьей волны и так далее. “Успех” здесь зависит от способности отвечать интересам маргинальной аудитории, которая не заинтересована в глубокой проработке материала. В такой среде особым спросом пользуются советы по инвестированию.

Но все же в глубине души мы знаем, что стоимость акций, квартир и домов слишком высока, и это смущает. Не получив ответов от “больших умов”, многие склоняются к тому, чтобы заменить их “мудростью” рынков и таким образом понять настоящее и будущее.
Хотя прежде, чем предположить, что рынок расскажет нам правду о новой эре, следует поразмышлять над реальными факторами, определяющими движение рынка. А также о том, как это движение влияет на экономику и нашу жизнь.

Именно способность сосредоточить внимание - одна из характерных особенностей разума, и никто в действительности не понимает, как это удается мозгу. Но если оглянуться и посмотреть на самые серьезные ошибки, совершенные человечеством в прошлом, то окажется, что все они возникали из-за неспособности сосредоточиваться на деталях.
Так называемое “мнение большинства” никогда не являлось показателем истины - ведь “общественный фокус” не позволяет видеть детали, на которые отдельные люди обращают внимание.

Но при этом “мнение большинства”