Самыми счастливыми людьми на планете - если верить рейтингу Happy Planet Index - считают себя жители Вануату. Это маленькое государство состоит из восьмидесяти островков в Тихом океане, а его население - всего около двухсот тысяч жителей.
И, наверное, дело тут не только в райской природе.
Исландия, например, не может похвастаться круглогодичным солнцем и теплом. Тем не менее, тысячи молодых людей из самых разных стран мира стремятся сюда попасть.
Не навсегда, конечно, так на пару-тройку месяцев. Философы, филологи, экономисты и магистры работают здесь менеджерами отелей, ухаживают за лошадьми или занимаются совсем уж неквалифицированным трудом.
Во-первых, им здесь нравится - веселая молодежная тусовка плюс зарплата, хоть и небольшая. Во-вторых, для выпускников даже очень престижных европейских университетов постоянной работы по специальности нет, поэтому приходится искать временную - не по профилю.
Ну, а в-третьих, жизнь на острове издалека всегда кажется романтичной.
Хотя, например, молодой англичанин, получивший в 2009 году “лучшую работу в мире” в виде должности смотрителя на тропическом австралийском острове Гамильтон, спустя три года признался, что райская жизнь ему быстро наскучила.

С другой стороны, в подобных маленьких государствах, как ни странно, больше порядка.
Ну или хотя бы стремления к отстаиванию интересов, прежде всего, местных жителей. Может быть, потому, что телевизором и прочей пропагандой мозги здесь промыть не удается - все в буквальном смысле на виду, и избранники встречаются с народом ежедневно, а то и ежечасно. В такой ситуации вряд ли соврешь, вот и приходится выражать действительно “народную волю”. Ну и свою заодно, причем настоящую, а не
“имиджевую”.
Например, из всех регионов Финляндии только власти Аландских островов посмели категорично заявить, что не пустят к себе ни одного беженца.Тех же, кто все-таки сюда доберется, первым же кораблем отправят на материковую часть.
Что, впрочем, наверное вполне гуманно. Особенно, если сравнивать с австралийской практикой, где еще несколько лет назад решили, что никто из числа нелегалов статуса беженца не получит, но зато может провести хоть всю жизнь на острове Науру - ведь там никаких войн, преследований и дискриминации нет.

Что до Аланд, то строгие ограничения здесь касаются и тех, кто мечтает владеть собственностью или начать вести бизнес. Иммигранты получают эти права только через пять лет жизни на островах. Впрочем, местные жители охотно нанимают их поварами в рестораны, уборщиками в отели и в другие туристические отрасли.
И, хотя высокий сезон здесь длится не больше пары месяцев в году, съездить на архипелаг стоит и после него. Ведь синее море, белые яхты, зеленые ели, красные скалы - все это круглый год является символом Аландских островов.

Добраться из Хельсинки до Мариехамн быстрее всего, конечно, на большом корабле - всего лишь за девять часов. Но гораздо романтичнее доехать до Турку и начать постепенно перемещаться с острова на остров, приближаясь к столице. Правда, поскольку после пятнадцатого августа здесь начинает действовать уже зимнее время и зимнее же расписание, то где-то придется переночевать - паром может ходить только раз в сутки. Например, выяснилось, что с Korpoo до Kokar, принадлежащего уже к Аландам, можно уплыть только в половине седьмого утра. А, так как жизнь островитян обычно весьма неторопливая, то вставать в такую рань, чтобы накрыть завтрак постояльцам, сотрудники отеля не будут. Но зато обязательно выдадут его “сухим пайком”, которого - как показала практика - хватает минимум раза на четыре. Сами же паромы для пассажиров без машин - бесплатные.

…Наверное, из-за попутного ветра мы причалили к пристани Kokar раньше на целых полчаса. Местные жители тут же и разъехались - кто на велосипедах, кто на мотоциклах, а нам пришлось дожидаться такси, спрятавшись от ветра за красной будочкой, в такой ранний час, естественно, закрытой.
И, оглядывая окрестности, мы тут же обратили внимание - на Аландах преобладает именно красный. Если точнее, цвет красного гранита. Шоссейные и проселочные дороги, немногочисленные тротуары, набережные, отели и жилые дома “выдержаны” в одном и том же тоне - “гранитном”. И даже заходящее солнце каждый вечер обагряет воду и небо абсолютно таким же оттенком.
На острове живет всего 260 человек, поэтому тут все в единственном экземпляре - один отель, (правда, гестхаузов уже несколько) одна школа, один магазинчик с высокопарным названием “Бутик”. Есть даже отделение банка, где служащая одновременно выполняет функции фармацевта - банки и коробки с не рецептурными препаратами сложены у нее за спиной.
Да, таксист тоже один. Именно поэтому он не имеет права уехать работать куда-нибудь еще - чтобы не оставить жителей без средства передвижения. И, хотя у большинства из них есть машина, детей (всего 25 человек) в школу развозит именно таксист.
Это зимой. Летом основные клиенты - “безлошадные” туристы. Поэтому, когда их с парома сходит много, выстраивается очередь, и ждать приходится час-полтора.

- Я очень здоровый человек, - сообщил нам водитель. - Никогда не болею, и отпуск мне не нужен. Хотя на пару летних месяцев приходится все-таки нанимать сменщика - один, бывает, не справляюсь.

Впрочем - по нашим наблюдениям - местное население предпочитает передвигаться по большей части на тракторах. Или на весьма древних машинах, которые не выпускают уже, минимум, лет пятьдесят. Но, судя по всему, на Kokar это абсолютно непринципиально. Светофоров здесь нет, пробок, естественно, тоже. Кажется, даже дорожных знаков, и, тем более, надписей, в каком направлении находится какая-нибудь достопримечательность.
Впрочем, последняя здесь тоже всего одна - церковь восемнадцатого века, а рядом с ней - развалины еще более старинного францисканского монастыря.
Туда-то мы и направились.
К сожалению, по дороге, прямо на краю каменистого леса, мы обнаружили табличку на шведском, сообщающую, что вот тут, совсем рядом, находится еще что-то очень интересное. По крайней мере, сделано это было за тысячу лет до Рождества Христова. А чтобы туристы не плутали в поисках, на камнях белой краской помечен путь.
Шли мы долго, и в итоге обнаружили, что белые “следы” идут уже не прямо, а почему-то зигзагами или вообще кругами. Проплутав часа полтора, мы все-таки решили выяснить, где же мы находимся. Умный навигатор показал, что идем мы совсем не в том направлении - наоборот, удаляемся от цели.
Поэтому попутная машина - не трактор, наконец - появилась очень вовремя.
Водитель охотно согласился нас подвезти. Правда, не до самой церкви - занят, мол, очень. На удивленный вопрос - как это здесь может времени не хватать - пояснил, что работает на острове и строителем, и ремонтником, дел полно. А приехал он сюда десять лет назад - из Стокгольма, совершенно о своем решении не жалеет и возвращаться в многолюдный мегаполис не хочет. Заказов у него тут много, конкуренции никакой, все друг друга знают, в случае чего всегда придут на выручку. Ну а главное - полная безопасность, что в наше совсем не прекрасное время играет отнюдь не последнюю роль.
Наверное, за время увлекательной беседы он все-таки отвлекся, и, высадив нас у очередной красной дороги, показал совсем не то направление. В итоге, вместо пяти километров, мы шли до церкви почти четырнадцать. На обратный путь сил уже не было, и пришлось вызывать единственное такси, просто сообщив, что “мы у церкви”. Поскольку она на острове всего одна, никаких других подробностей - типа улицы и номера дома - не понадобились.

По пути уже знакомый водитель в качестве бонуса завез нас на небольшую ферму Peders Aplagårds. В округе оно известно не только разных сортов яблоками и всевозможными продуктами из них, но и кафе, куда местные жители охотно приходят на ланч. Впрочем, выяснилось, что на самом деле лимонад, мармелад и варенье делаются в Швеции - так оказывается, дешевле, чем готовить все самим. Тем более, что зимой (которая, напомним, считается, что начинается уже 15 августа) хозяйка фермы работает учительницей в местной школе.

А вот хозяин отеля Brudhall предпочитает в низкий сезон уезжать. За время работы в своей же гостинице он сумел скопить и на квартиру в Мариехамн, и на апартаменты в Каннах.
По его мнению, бизнес настолько прибылен лишь потому, что нанимать он предпочитает “не местных”, так как островитяне слишком ленивы. А летом - когда туристов много - совсем уж расслабляются, сутками катаются на своих катерах, загорают на бесчисленных пляжах, пьют пиво и выкладывают фотографии такого счастья в Фейсбук или Инстаграм.

Аналогичная картина и на другом острове - Foglo. В маленьком кафе (одновременно мини-отеле) на кухне работают китаянки, которых непонятно каким ветром сюда занесло.
Как и все представители этой нации, они, наверное, весьма трудолюбивы. Но вот с приготовлением северной еды у них не очень-то получается. По крайней мере, запеченая норвежская семга нам показалась слишком соленой, переперченной и сухой.
Впрочем, больше в единственной на острове деревеньке есть все равно негде, если только пиццу с пивом в единственном же пабе. Хотя, если верить путеводителям, летом картина другая. Прямо у пристани расположен знаменитый ресторан, где весь “шведский стол” завален исключительно рыбными блюдами.
Да еще и кафе гестхауза Enigheten тоже готовит и ланчи, и обеды.
Но во время нашего приезда оно уже было закрыто, поэтому постояльцам предлагался только завтрак в деревенском стиле.
Но зато весьма интересен оказался сам гестхауз. Расположен в старинной - еще 1625 года постройке - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Антикварные кровати, антикварные же люстры, печи, камины, чуть ли не первые издания “1001 ночи” с гравюрами, толстенная библия на шведском языке, а также многочисленные фотографии аристократического семейства, которое, говорят, до сих пор владеет зданием.
Клиенты тоже соответствующие. В частности, одновременно с нами в поместье ночевали несколько весьма пожилых дам и господин, который уже в 6 утра бродил по двору в наглухо закрытом костюме. Дамы же были в шляпках и, как, наверное, положено истинным аристократкам, весь вечер сидели в гостиной, читая шведские газеты и разгадывая кроссворд.
Кроме того, на Foglo тоже есть старинная церковь, магазин с почтовым ящиком и дома, больше похожие на дачи. А на одной из машин вместо традиционного номера мы увидели имя хозяйки - Моника.
Да, паромы на “большую землю” отсюда ходят гораздо чаще, практически в режиме нон-стоп. Летом (до 15 августа) на некоторых можно доплыть прямо до Мариехамн. А после -
уже только до местечка со смешным для русскоговорящих названием Svino, где стоит автобус, следующий до столицы.

…После маленьких островков, главный город Аланд показался нам шумным и многолюдным. Каждый год с 17 по 21 августа здесь проходит праздник представителей (и представительниц) нетрадиционной сексуальной ориентации, куда съезжаются геи и лесбиянки из Стокгольма, Хельсинки и многих других стран.
В этот раз они решили совместить приятное с полезным, поэтому в нашем отеле проходили многочисленные конференции на самые злободневные темы. Например, проблема злоупотребления алкоголем у геев. Жалко, что из-за незнания шведского мы так и не сумели понять - в чем разница между обычным пьяницей и пьяницей “нетрадиционным”. Но, наверное, она есть. Ведь не зря среди спонсоров фестиваля такие солидные организации, как, например, Alandsbanken или Finnavia, а на главную вечеринку праздника приезжает петь хор геев из Хельсинки и аналогичный из Стокгольма.

Впрочем, наверное, для многих Pride - это просто повод побывать в красивом месте, потусоваться и повеселиться. Тем более, что событие как раз прихватывает и выходные дни. Так что, в принципе, поздно вечером можно сесть на паром и в понедельник к десяти часам утра уже быть на работе.
Или не тратить ночь на сон и продолжать радоваться жизни. Ведь к полуночи, когда паром как раз делает остановку на Мариехамн, веселье в самом разгаре. Туристы самых разных национальностей пьют, танцуют… словом, все как всегда. По сравнению с нашим прошлогодним визитом во всей “картинке” было, пожалуй, единственное отличие. В конце августа 2015-го все каюты класса С были забиты иракцами, сирийцами и прочими “беженцами”, стремящимися попасть из Стокгольма в Хельсинки. В этом году их заменили многочисленные “мужчины призывного возраста” уже из черной Африки, которые с огромным удовольствием принимали участие во всеобщем “празднике жизни” и вовсе не выглядели загнанными и несчастными.

Ирина Табакова